О том, в какие страны и по какой цене будет продаваться казахстанская пшеница в нынешнем сезоне, порталу ElDala.kz рассказал Евгений Карабанов, учредитель трейдинговой компании «Северное зерно», официальный представитель Зернового союза Казахстана. В ходе беседы были затронуты проблемы прозрачности рынка зерна, обоснованности ограничений на экспорт, нарастания конкуренции с российскими производителями, а также перспективы увеличения сбыта в Китай.
«Рост оплачивает покупатель»
- Евгений Александрович, осенью трейдеры традиционно сталкиваются с двумя проблемами: это дефицит подвижного состава, зерновозов и вагонов, и во-вторых, рост тарифов на перевозки. Как обстоят дела с этими вопросами в нынешнем сезоне?
- Добрый день, Сергей, добрый день, уважаемые слушатели. В этом году, так же как и в предыдущие, наблюдается сезонный рост тарифов на предоставление вагонов. Безусловно, он связан с возрастающими расходами собственников вагонов на ремонт и обслуживание: наша инфляция делает свое дело. Кроме того, сами железнодорожные перевозки зерна носят сезонный характер: основные объемы идут осенью и зимой, а к весне поток сокращается. Летом все практически останавливается. Поэтому то, что железнодорожниками недополучено летом, переносится на остальные 9 месяцев. Поэтому из года в год мы и видим этот сезонный рост.
- Он не критичен для трейдеров?
- В данном случае нужно понимать одно – этот рост оплачивает покупатель. Любое повышение стоимости перевозки ложится в цену товара, потому что зерновой бизнес в Казахстане на сегодняшний день особо доходным назвать сложно. Трейдеры очень зажаты в своей марже, с одной стороны, желанием производителя получить максимальную цену за выращенную продукцию, а с другой стороны - желанием покупателя взять товар за минимальную цену. Потому что, как я часто говорю, денег там больше не стало, и платить больше наши покупатели тоже не могут.
- Но при этом, вагоны в наличии есть?
- Да, они есть. Но сейчас нас очень сильно беспокоит то, как складывается эта ситуация на границе, на станции Сарыагаш, где с 1 октября ввели запрет на погрузку в направлении Узбекистана.
- Запрет до сих пор действует?
- На сегодня, 13 октября, я не слышал, чтобы разрешили грузить в Узбекистан. А вот отгрузке в направлении Афганистана и Таджикистана идут.
Эта ситуация очень сильно беспокоит всех, потому что замораживается огромное количество вагонов. И это создает, помимо проблем с отправками зерна и муки, проблему наличия вагонов. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем на станции Достык-Алашанькоу в направлении Китая. Там тоже большое скопление вагонов, и тоже вопросы с их возвратом. Ограничения там тоже есть, но пока негласное, в виде того, что не согласовывают план перевозок.
«Цены сделали корректировку»
- На цену зерна эта ситуация как-то влияет? С 1 октября была запрещена погрузка на Узбекистан – как это сказалось на стоимости казахстанской пшеницы?
- Конечно, сказалось. Цены остановились и сделали небольшую корректировку. Это я связываю, в первую очередь, с проблемами отгрузок на экспорт, во вторую – с тем, что немножко укрепилось наша национальная валюта. Третий фактор - большое сезонное предложение на рынке зерна. Четвертое - низкая активность наших переработчиков-мукомолов. Потому что у них такие же проблемы с отгрузкой на экспорт, как и у зернотрейдеров. Также есть и проблемы с платежеспособностью потенциальных покупателей. Просто зернотрейдерам немного проще, потому что пшеницу можно подержать. А мукомолам свою продукцию долго хранить нельзя.
- Еще один специфический фактор нынешнего года – зерно слишком высокого качества. Это станет проблемой для трейдеров? Ведь за более качественное зерно фермеры хотят получить и более высокую цену. Ваши покупатели готовы платить за качество?
- Да, традиционно, у нас есть 15% пшеницы высокого качества, так называемая hi-pro, с высоким содержанием белка. Она востребована на мировых рынках. Но в этом году мы имеем не типичную ситуацию - у нас 50% зерна соответствует этим параметрам. Естественно, разместить такой объем зерна на традиционных для нас внешних рынках мы не сможем. Это страны ЕС, Китай, Турция.
Да, эта пшеница присутствует на рынке, но какую-то премию за качество на сегодня не готовы доплачивать ни покупатели, ни трейдеры.
Более того, в последние годы наши традиционные покупатели в странах Средней Азии просят пшеницу качеством ниже – и дешевле. Они научились работать с пшеницей не высокого качества, делают какие-то волшебные добавки, которые улучшают хлебопекарные свойства муки, полученной из этого зерна. Так что могу резюмировать, что к сожалению, на сегодня высокое качество не принесет каких-то дивидендов нашим производителям.
- Какую динамику цен на пшеницу вы ожидаете? Как я понимаю, сейчас она в районе 87 тыс. тенге на тонну, опустившись к уровням предложения Продкорпорации. Чего ждать к Новому году, к весне?
- Чтобы сделать прогноз, нужно учесть факторы, влияющие на формирование цены. Первое - это наши логистические возможности. Я имею в виду заторы, перманентно возникающая на пограничных станциях. Второе – курс национальной валюты. Если будет более-менее стабильная ситуация, без серьезных отклонений в ту или иную сторону, в коридоре 425 – 432 тенге за доллар, то и цена на пшеницу останется стабильной.
Третий значительный фактор - стоимость российского зерна. У нас прозрачные границы, и при возникновении какого-либо ценового или количественного дисбаланса, он тут же будет покрываться перетоками в ту или иную сторону.
Эти три фактора и будут ключевыми в нынешнем сезоне, оказывая влияние на формирование цены.
Мое личное видение - до Нового года мы каких-либо значительных изменений цены не получим, и будем иметь стоимость пшеницы до 95 тыс. тенге за тонну, на условиях франко-элеватор. То есть, для хозяйств, в зависимости от удаленности, минус две – пять тысяч тенге. Это цена с НДС.
А после Нового года развитие ситуации будет зависеть от озвученных факторов. Особенно - от возможного поступления зерна из России. Сегодня пшеница, расположенная в Сибирско-Алтайской зоне, оторвана от Азовско-Черноморского бассейна в силу удаленности. Но обычно зимой Российская Федерация вводит транспортные субсидии, и таким образом это зерно начинает идти на те традиционные рынки. Так что, если зимой российское зерно пойдет туда, то мы на него рассчитывать не сможем, и это повлияет на цену.
Так что, какие-то значительные события на рынке будут происходить все-таки после Нового года.
«Сомнения в статистике нужно устранять»
- Вы заговорили про Россию, и мы не можем не коснуться темы, которая не раз уже звучала: это непрозрачность поставок из России. «Серое» зерно сейчас свободно заходит в Казахстан и также влияет на ценовую ситуацию. И ведь именно эта непрослеживаемость стала одним из факторов, который прошлой весной привел к введению ограничений на экспорт зерна и муки из Казахстана. Потому что никто толком не знал, сколько у нас пшеницы в стране, есть ли в наличии все то, о чем говорит статистика.
Россия сделала вывод из той ситуации, и с 2022 года собирается вводить систему прослеживаемости зерна. Как вы считаете, у нас в Казахстане нужна ли аналогичная система, например, на базе существующей системы Qoldau.kz?
- На этот вопрос существует много точек зрения. Но нам нужно понимать одно: в соответствии с межгосударственными соглашениями, с техническими регламентами, которые подписаны в том числе нашей страной в рамках ЕврАзЭС, мы вынуждены будем вводить систему прослеживаемости зерна. Межгосударственные соглашения на этот счет есть, и их надо исполнять.
Поэтому, вопрос «водить или не вводить» - он не стоит. Вводить придется. По аналогии посмотрите на ситуацию с маркировкой молочной продукции. Мы от этого вопроса тоже отмахивались, говорили «зачем? мы не будем!». Но ситуация пришла к тому, что мы вынуждены это делать. По зерну сложится аналогичная ситуация. И чтобы вновь не оказаться в положении догоняющих, вынужденных принимать условия, сформированные в Российской Федерации, нам необходимо эту работу начать самим сейчас. И чем раньше, тем лучше.
Эту точку зрения мы, Зерновой союз Казахстана, доносили до нашего профильного ведомства, министерства сельского хозяйства. Более того, мы подготовили свою концепцию, основанную на использовании возможностей уже работающей системы Qoldau.kz.
Безусловно, сейчас присутствует то, о чем вы говорите – недоверие к цифрам официальной статистики. И эти сомнения нужно устранять. В чем еще большой минус: наша статистика дает данные с опозданием в 15 – 20 дней. Грубо говоря, данные на 1 октября мы будем видеть только к 20 октября. Это достаточно большой срок, потому что решения принимаются быстро, и нам нужны оперативные данные.
- Да, за две недели можно полмиллиона тонн зерна вывезти.
- В том-то и дело, поэтому, мы и предложили свое видение. Но для того, чтобы внедрить систему учета и прослеживаемости зерна «от поля до покупателя», нужно вносить изменения в Закон РК «О зерне», полностью менять его концепцию. Зерновым союзом Казахстана подготовлен проект нового закона, подготовлена концепция самой системы учета.
При этом, каких-то существенных дополнительных финансовых затрат ни на одну из сторон это не налагает. Фермеры уже сейчас сидят в системе Qoldau.kz. В принципе, там появится только новый блок – «Виртуальный склад». По мере уборки фермер там формирует складские расписки на свое зерно. И в дальнейшем, когда он зерно реализует, расписки приобретают своего покупателя. Но первичный номер расписки сопровождает зерно на протяжении всего его пути.
«К контролю мы придем через год - два»
- По этому проекту вы пришли к консенсусу с другими участниками зернового рынка?
- Пока это наше приложение. На этой неделе мы отправляем наш проекта закона в НПП «Атамекен», в профильное ведомство, и приглашаем все заинтересованные стороны к обсуждению. Это и Союз фермеров, и Союз зернопереработчиков - потому что это касается всех.
Но я еще раз оговорюсь: если мы сами этого не сделаем, то за нас это сделают в Российской Федерации, и мы вынуждены будем принимать чужие правила игры.
Так что, лучше сделать это самим. Более того, эта система позволяет интегрироваться в систему статистики и формировать статистические данные онлайн. На конкретную дату мы будем видеть количество зерна по областям, по районам, по складам, по культурам, по классам, по типу использования (семенное, фуражное, продовольственное). То есть, в любой момент времени мы получаем достаточно достоверные данные.
- Сейчас вы напугали большое количество людей в стране, которые не хотят, чтобы система была настолько прозрачной.
- Конечно, ловить рыбку в мутной воде всегда удобнее. Но через год или два мы к контролю придем, так или иначе.
- Насколько быстро это можно сделать?
- Мы можем сделать это намного быстрее, чем в России. Потому что на сегодняшний день у нас есть уже платформы Qoldau.kz, которая работает по электронным зерновым распискам. Осталось туда добавит виртуальный склад и складские расписки. По нашему предложению, эта платформа будет распространяться не только на зерно, но и продукты его переработки – мука, крупа.
Вопрос только в скорости изменения законодательства. Мы хотим, чтобы это было сделано как можно быстрее. В принципе, можно успеть пройти все процедуры и согласования даже до Нового года. И мы получим полную информацию, сколько у нас в стране продовольствия.
Мы, как Зерновой союз Казахстана, заинтересованы в этой системе, поскольку она исключит искажение информации.
- То есть, позволит бороться с приписками?
- Это тоже. Ведь что такое приписки? Это благоприятное поле для завоза «серого» зерна. То есть, на бумаге формируется «воздух», потом под него завозится товар, который приобретает документы. Так «серое» зерно становится «белым», а государство теряет в виде неуплаты НДС, теряют наши фермеры в цене, поскольку «серое» зерно давит на наш внутренний рынок. Ведь его объем большой – по нашей оценке, в 2019 году его было порядка 1 млн тонн. Плюс – это теневая экономика с криминальными схемами по обналичиванию и выводу денег.
Поэтому, в наведении порядка должны быть заинтересованы все стороны – и государство, и товаропроизводители, и добросовестные экспортеры.
Но кстати, сейчас мы имеем ситуацию, когда наш национальный железнодорожный оператор «КТЖ» ввел новые правила, о том, что любое зерно, завезенное неважно каким видом транспорта в Казахстан, и экспортируемое далее, попадает в режим транзита. А это плюс 60% дополнительно к стоимости железнодорожного тарифа.
По сути, у добросовестных экспортеров-импортеров выбивают почву из-под ног.
- Идет стимуляция «серого» рынка?
- Да, абсолютно, потому что «серый» рынок не фиксируется, а «белый» фиксируется.
При этом, не важно, чем ты завез - автотранспортом, гужевым транспортом, железнодорожным транспортом: если и в дальнейшем ты собираешься это зерно реэкспортировать, ты получишь транзитный тариф.
Не понимаю, как это согласовывается с позиционированием нашей страны как транспортного хаба на пересечении путей из Европы в Азию.
- Вот железнодорожники и будут зарабатывать на этом пересечении.
- Дело в том, что они ничего не заработают на транзите. Просто перевозки резко упадут. Либо резко вырастет объем «серого» импорта в нашу страну.
«Нужно обходиться без форс-мажоров»
- С «серым» рынком ситуация понятна. А что ждет легально работающих трейдеров? Опасаетесь повторения ограничений экспорта, аналогичных весенним?
- В своем недавнем выступлении министр сельского хозяйства РК господин Омаров сказал, что ограничений не будет. Но здесь нужно понимать, что мы не знаем, какие условия сложатся к весне. Мы не знаем, что будет с заболеваемостью коронавирусом, не только у нас, но и в целом в мире. Мы не знаем, какие ограничительные меры введут наши соседи.
- То есть, ситуация непредсказуемая.
- Да, поэтому однозначно говорить, что не будет никаких ограничений, мы можем. Но опять же, в концепции проекта нового закона «О зерне» мы предусмотрели случаи, когда эти ограничения могут быть введены, а также механизм их ввода. Нужно, чтобы он не вводились с завтрашнего дня, нужно, чтобы о них заранее сообщалось рынку.
- Это будет возможно, если мы получим прозрачный учет запасов в режиме онлайн. Чтобы тот же Минсельхоз мог прогнозировать риски.
- Конечно. Более того, в статистике онлайн, в этой системе мы будем видеть отгрузки, экспорт и импорт. Нажав на кнопку, мы получаем все данные на текущую дату. Это очень удобно для принятия оперативных управленческих решений.
Поэтому мы и хотим закрепить механизм введения ограничений на основе системы учета. Потому что весной споров было больше не из-за введения ограничений, а из-за механизма. Когда застряли груженные вагоны, когда трейдеры не смогли исполнить уже заключенные контракты. Пример грамотного подхода был в Российской Федерации. Они четко сказали – 7 млн тонн отгружаем, потом стоп. Кто не успел – это уже его проблемы.
Такой же цивилизованный метод введения ограничений нужен и нам. Нужно обходиться без форс-мажоров.
«Нам придется конкурировать с Россией»
- Спасибо за интересный рассказ, Евгений Александрович! У нас остался последний вопрос, в противоположность запретам – какие-то новые рынки сбыта вы видите? Может быть, Китай, куда пока идет очень мало казахстанского зерна?
- Новых рынков сбыта нашего зерна я не вижу. Что касается Китая, то объемы сбыта туда можно было бы нарастить. Но есть вопрос пропускной способности наших транспортных коридоров. Сейчас это «узкие горлышки» двух железнодорожных переходов, Достык-Алашанькоу и Алтынколь-Хоргос. Их возможности – это наш предел. Даже если мы захотим продать туда больше, мы не сможем. Сейчас уже пропускная способность этих переходов используется полностью. Потому что туда идут не только зерновые грузы, но руда и прочее минеральное сырье.
Поэтому, если мы хотим увеличивать объем экспорта в Китай, нужно расширять транспортную инфраструктуру.
Плюс, Китай проводит достаточно взвешенную политику, и очень жестко подходит к контролю качества импортируемой продукции. Недавняя ситуация с нашим рапсовым маслом, в котором было обнаружено ГМО, тому подтверждение.
Далеко не вся наша продукция может соответствовать требованиям Китая, и это уже вопрос создания референтной государственной лаборатории, чтобы можно было ГМО определять не по трем маркерам, а по семи - десяти.
Мы это вопрос поднимали, но он пока не нашел откликов. Но в любом случае, если мы хотим оставаться на рынках Европы и Китая, мы будем вынуждены это делать. На сегодня если мы что-то хотим отправлять в Европу, мы вынуждены отправлять образцы в их лаборатории, для определения остаточного содержания пестицидов. В Казахстане нет ни одной лаборатории, которая могла бы это дать.
Это к вопросу о рынках. Я не думаю, что мы получим какое-то существенное увеличение в направлении Китая, не говоря про новые рынки. В ближайшие годы мы будем оставаться на наших традиционных рынках. По пшенице – это страны Центральной Азии. Но и здесь нам тоже необходимо предпринимать меры, чтобы удержаться на них. Потому что со стороны той же Российской Федерации звучат заявления, что Казахстан должен снизить транзитный тариф в этом направлении, потому что Россия ввела коэффициент 0,81 для нас при транзите в их порты.
Если это будет сделано, в Центральную Азию устремится российское зерно в массовом порядке, и нам придется конкурировать с ним.